Мастер-класс для покупателей

Керамика: как мы это делаем

В разделе нашего сайта "Рождение керамики" мы рассказали вам, как наша керамика «рождается на свет» – обо всём понемногу, будто в кратком путеводителе по «местным достопримечательностям».

А теперь давайте посмотрим, как делается керамика поэтапно – на примере только двух наших работ.

Нет, это будет совсем не «пошаговая инструкция» с описанием всего процесса и подробным указанием необходимых материалов и инструментов, а просто несколько кадров и комментарии к ним, запечатлевшие довольно долгий путь от комка глины к завершённому изделию.

И начнём мы этот маленький экскурс всего-навсего с изготовления простого колокольчика высотой 14 сантиметров. Продолжим же - рассказом о том, как был сделан большой и сложный чайник "Вечерняя сюита": www.at-art.ru/creativity/bcer/knowhow/

Керамика: мастер- класс для покупателей

или

То, о чём вы даже не догадывались спросить

«Прискорбно руководствоваться поверхностным взглядом, не проникая в сущность вещей и явлений»

Дж. Гампола «Драгоценные четки Высшего Пути»

Популярное ныне словосочетание «мастер-класс» привычно звучит в отношении тех людей, которые что-то создают – будь то вышивка гладью, оперное пение или компьютерная программа. И конечно, керамика!

Почему же возникла необходимость поговорить о тех подробностях и тонкостях, которые сопровождают не изготовление, а приобретение керамики?

Наш многолетний опыт даёт право утверждать: в этом деле существует довольно много нюансов, о которых покупатель... нет, не стесняется, а просто не догадывается спросить!
Ведь они не бросаются в глаза, а, напротив, как бы «спрятаны» внутри керамики и хорошо известны лишь тому, кто сам занимается её изготовлением.

Разумеется, главный критерий вашего выбора – художественный образ. Вам понравилась вещь, вы с удовольствием будете встречаться с ней ежедневно, её хочется взять в руки, она близка вашей душе или сегодняшнему настроению...

Но, возможно, кроме этого вам захочется понять, как соотносится цена и качество конкретной работы.
Тогда для вас будет не лишним узнать, почему керамика бывает столь разной; чем одна вещь отличается от другой, и насколько принципиальны эти различия.

То есть вы становитесь не просто покупателем, а человеком сведущим, видящим и понимающим намного больше того, кто не хочет, по меткому выражению Козьмы Пруткова, «зрить в корень». Тогда ваш выбор будет осознанным и не принесёт разочарований в дальнейшем.
Уверяем вас, от такого понимания художественная притягательность вещи только возрастает!

Итак, к делу.

Пожалуй, первое, о чём важно знать – сотворить шедевр в глине технологически намного труднее, чем во многих других материалах изобразительного искусства.

Керамическая работа – не просто «плод вдохновения» художника, появившийся при участии листа бумаги, кисти и коробочки с красками или карандашами. «Рождение на свет» керамики – чаще всего довольно долгий процесс, с применением самых разных материалов, оборудования и технологий.

К тому же большинство керамических изделий функционально, ими можно и нужно пользоваться. И это уже накладывает на керамику определённые требования и ограничения.

Известная картина Александра Иванова «Явление Христа народу» создавалась двадцать лет.
Глину же нельзя «мучить» годами, всё время преобразовывая исходный материал, как делают художники, счищая краску и вновь записывая холст. Сложная керамическая вещь с применением различных техник делается в глине максимум две-три недели, и надо успеть каждую операцию сделать в оптимальные сроки, пока глина не пересохла.
Драгоценный камень, деревянная заготовка для резьбы, вышивка по ткани или серебряная оправа будут спокойно ждать, когда мастер вернётся к работе с ними. Глина долго ждать не может, она постоянно меняется, и состояние её влажности может скоро стать критичным.
В то же время этот процесс почти невозможно ускорить: сушка глине требуется очень бережная, а после сушки – два, а то и три цикла обжига, каждый из которых занимает около суток.
Поэтому не удивляйтесь, что сроки выполнения ваших заказов могут быть так велики: ведь керамисту сначала обязательно нужно закончить уже начатые работы. Бросить их «на полпути» и переключиться на срочный заказ – нередко означает потерять уже вложенный труд.

А теперь давайте начнём с самых «истоков» – как появляется на свет керамическое «тело»: сосуд, ваза, чашка...
Об этом мы подробно рассказывали в своих заметках «О гончарном искусстве», поэтому обратимся к ним ещё раз.

…Жаль, что неискушенный любитель, держащий в руках керамическую вещь, чаще всего не может понять, выполнена она на гончарном круге или сделана литьевым способом. Скорее всего, и о той, и о другой вам скажут, что это – авторская работа. Все верно. Но авторство авторству рознь.

Представьте: автор изготовил изделие – в глине или даже пластилине. Затем с него делается гипсовая форма – слепок (это уже дело не художника, а форматора).

 Источник фото - portalkeramiki.ru

В такую форму можно налить шликер (сметаноподобную глиняную массу) – рис.1, пористый гипс забирает из него воду, и на стенках формы останется слой глины нужной толщины (рис.2). Осталось его подсушить, разнять половинки формы, и... готово! (рис.3)

Понятно, что одну форму можно использовать великое множество раз (хотя со временем она изнашивается, и отливки теряют все больше в качестве). И хорошо, если потом роспись по такому литьевому изделию выполняет сам художник. Чаще же это делают ремесленники по имеющемуся образцу.

Как же отличить гончарную вещь от отливки?

Довольно просто. Загляните внутрь. Руки гончара всегда оставляют там спиральные кольца: иногда еле заметные, иногда – явные. С внешней стороны они потом чаще всего протачиваются и заглаживаются, а внутри – остаются жить...

Конечно, керамист тоже вручную делает и все литьевые операции – наливает шликер, зачищает дефекты изделия... Но, во-первых, это требует несравнимо меньше времени и умения, а во-вторых – и это главное! – литьевым способом на свет появляется огромное количество вещей совершенно одинаковой формы.
Правда, порядочный мастер всегда укажет, что изделие изготовлено литьевым способом. Но, к сожалению, это бывает далеко не всегда.

Если для вас этот факт не имеет значения – можно спокойно пропустить то, о чём мы будем говорить в этом разделе.

Гончарное изделие неповторимо по сути своей...

Еще ни разу – при всем старании – не удавалось сделать на круге абсолютных «близнецов».
Руки – живые, а ведь еще соучаствует и сочувствует Душа – как же ее мимолетным движениям не отразиться на податливой глине!..
Не случайно наблюдение за работой гончара так завораживает. Зритель незаметно для себя становится Со-Творцом; переживает весь процесс Созидания: когда любое движение уже меняет форму сосуда, заставляет его стенки сближаться или расходиться, округляться или вытягиваться...

Если вам посчастливится наблюдать такое вживую, вы непременно ощутите некое особенное внутреннее состояние, которое трудно описать словами, но которое безусловно наполнит вас чувством гармонии и радости. Откуда оно?

Работа на гончарном круге требует – одновременно! – полной сосредоточенности, «замирания» – и «полета»...

...Сосуд на круге – воплощение идеального сочетания покоя и движения.

Напряжение и «зажим» чреваты потерей контроля, когда малейшее колебание «рвет» глину, искажает форму; сводит всю работу на нет.
Нужна такая концентрация энергетики, которая создавала бы «состояние потока» – и собранности, и расслабленности в один момент.

Живопись и скульптура вполне позволяют художнику выразить негативные эмоции и внутренние конфликты – в резких, «ломаных» формах, соответствующих сочетаниях цвета и линий, сюжетах... Так или иначе это состояние передается зрителю.

Само искусство гончарной керамики создает в восприятии впечатление Равновесия и Покоя, ибо это – суть ее сотворения.

Конечно, изготовление керамики вручную – это совсем не обязательно гончарная работа.
Есть несколько способов ручной формовки изделий – лепка жгутами, лепка из глиняных пластов, скульптурная лепка...
Мы не будем здесь говорить об этом подробно, поскольку любой желающий быстро отыщет нужную информацию в книгах или Интернете.
А для нас сейчас важно вот что: любое истинно ручное изделие будет неповторимым, уникальным.

Конечно, бывает и так, что все его достоинства этим и исчерпываются, и больше ничего привлекательного вы в нём не увидите... Тем не менее, вы будете делать свой выбор «с открытыми глазами».

Любая ручная работа не бывает идеально ровной: даже если мастер очень старался сделать стенки одной толщины и тщательно заглаживал поверхность, это ему полностью не удаётся. Да и редко кто к этому стремится.
Наоборот, в таких работах уместнее подчеркнуть, выделить их ручной характер: сохранить текстуру ткани, на которой оттискивалась глина; следы от инструментов...

Но если различия между ручной и «механической» работой будто бы не видны глазу и невыразимы в словах, мы их чаще всего всё-таки ощущаем.
Справедливо заметил Юрий Норштейн, автор «Сказки Сказок» и «Ёжика в тумане»: «Скульптура шара, сотворенная руками, будет тяжелее, объемнее выточенной на станке».

На вещах литьевых с наружной стороны возможно воспроизведение любого рельефа, любой сложной формы. Но с внутренней стороны изделие будет гладким, толщина стенок – одинаковой.

Для сложных изделий (например, скульптурных) часто изготавливают несколько форм (или даже несколько десятков форм!) – для отдельных деталей, которые потом соединяют, «склеивают» вручную (правда, чаще всего это тоже происходит «на конвейере»: каждый работник выполняет одну привычную операцию).

   Источник фото - portalkeramiki.ru

Изготовление таких форм – весьма сложный и трудоёмкий процесс, требующий высокой квалификации форматора. Изделие получается идеальным, восхищает своим совершенством – особенно, если изначальная модель выполнена талантливым художником. Да и стоит оно, как правило, очень дорого – посмотрите хотя бы на прайс-лист продукции известных фарфоровых мануфактур Meissen или LLadro.

Источник фото - www.lladro.com

Однако, приобретая такие вещи, вы должны знать, что, во-первых, вы будете обладателем одной из многочисленных копий (поинтересуйтесь тиражом – иногда это несколько тысяч изделий). А во-вторых, вы оплачиваете в гораздо большей степени труд по организации соответствующего производства, а не работу художника.

Это очень похоже на покупку книги: вы платите за редакторскую работу, типографскую печать, бумагу, аренду магазина... авторских же отчислений будет всего несколько процентов от конечной цены. Но качеству литературного труда тиражирование абсолютно не вредит. А вот в работе художника уникальность ценится очень высоко.

Послушайте, что говорит об этом Юрий Норштейн:
«Почему вдруг в какие-то моменты Гойя бросал кисть, рисовал пальцами, локтями, тряпкой? Он создавал нечто, которое он больше не мог повторить. А искусство – как раз в неповторимости».
И ещё – о «совершенстве» в искусстве:
«В самом несовершенстве заключено нечто, что уходит за грань совершенного. Это как тончайшее лезвие бритвы: острие не имеет замера. И в такой момент случается то, что называют одержимостью, озарением. Нарисовать правильно гораздо легче, чем нарисовать несовершенно. К тому же внутренне, интуитивно я всегда чувствую, что совершенной вещи быть не может, поскольку сам мир таков. Он строится на несовершенстве, неравновесности своей».

Кстати, существует ещё и такая простая «хитрость». Керамист вроде бы делает самые разные вещи, но работает он так: изготавливает формы для отдельных деталей, а потом соединяет их в разных комбинациях. Например, керамические домики – есть разные формы для нескольких видов крыш, подставок, стен. А значит, есть довольно много вариантов их сочетания между собой. Осталось добавить несколько штрихов от руки – и это придаёт домикам «почти» единичный характер.

Поскольку при этом отдельные детали могут быть тщательно «отработаны», результат выглядит очень привлекательно. И это прекрасно! Но, если вы озабочены всё-таки приобретением вещи, «ручной» от начала и до конца, присмотритесь: нет ли у этого керамиста явной повторяемости в деталях?.. Конечно, это сложнее, чем литьё с одной формы целиком, но проще, чем изготовление изделия вручную «с нуля».

Но и в истинно ручных способах работы существует множество технологических нюансов, непонятных непрофессионалу. Именно они чаще всего значительно влияют на стоимость работы.

Что же это такое?

Различия в гончарных работах.

Сосуд, изготовленный на гончарном круге, может быть простым или сложным по форме.

Из-за объективных трудностей в работе с глиной многие керамисты стремятся создавать свои изделия, используя и сохраняя только естественное поведение глины, почти не вмешиваясь в него.

«Стихийность» глиняного изделия, его естественная кривизна, неравномерная толщина стенок нередко выдаются за «авторский» или «японский» стиль, хотя дело может быть всего-навсего в недостаточном мастерстве гончара. Что ж, любая форма интересна и имеет право на жизнь. Важно другое: сможете ли вы затем создать с её помощью действительно художественный образ...

Но и опытному мастеру-гончару, к примеру, гораздо проще изготовить на круге большую округлую вазу с широким горлом, чем высокую и узкую, да ещё и с «талией» – сужением в средней части. Да, в первом случае сложнее отцентровать на круге большую массу глины, но вот придать ей форму – это уже не столь трудная задача.

Переходы же от расширения тела сосуда к сужению и обратно выполняются «на грани срыва» глины, особенно на высоком и узком сосуде, поскольку он неустойчив, и центр тяжести смещается мгновенно. К тому же, здесь пальцы гончара «зажаты» в тесном пространстве внутри изделия и степень его свободы близка к нулевой. Потому подобные формы нередко выполняются из отдельных частей, которые потом соединяются между собой также на круге. Это требует гораздо больше и времени, и мастерства, и терпения. А вот на непосвящённый взгляд первый сосуд куда больше в размерах, значит, и стоить он должен дороже.

Часто бывает важно сделать гончарный сосуд выразительным, изящным. Вот тут и приходит на помощь обтачивание – та операция, которой многие мастера пренебрегают, и которую незаслуженно недооценивают.

Для этого наше изделие придётся подсушить, заново установить точно в центр круга, а затем, на небольшой скорости вращения, осторожно снимать с него лишнюю глину тонкими резцами-петлями. Конечно, это потребует и дополнительного времени, и терпения. Зато как преображается при этом даже простой горшочек, даже если с круга он сошёл вначале грубоватым и толстостенным! Здесь в нашей власти сгладить неудачные линии или подчеркнуть тонкость ножки или горлышка; углубляясь резцом в глину, «нарезать» круговые, волнистые или спиральные полосы – узкие или широкие.

Если быть внимательным, можно увидеть признаки обтачивания уже на готовом изделии. В первую очередь посмотрите на его донышко. Представляет оно из себя просто плоский срез струной, или вы увидите изящное углубление с красивым круговым рисунком, ножку с ребром жёсткости и подчёркнутой линией перехода к тулову?.. Часто так же обрабатывается и горлышко сосуда.

Сложность изделия связана и с тем, что его конечная форма может быть собрана из нескольких частей.

Очень показательный пример – керамические чайники. Мы нередко видим недоумение покупателя, когда он сравнивает цены на чайник и приблизительно сходный по размеру и декору горшочек или вазу. Чайник в этом случае может стоить и в два раза дороже.

Секрет таится опять же в деталях.
Проще говоря, чтобы сделать чайник, к «простому горшочку»-тулову надо ещё добавить: а) крышку; б) носик (а в самом тулове – отверстия для слива); в) ручку. Каждая из этих частей либо также изготавливается на круге либо лепится вручную, обрабатывается – ведь они должны хорошо подходить друг к другу! – и соединяется с туловом. Вот и получается, что здесь общая работа с формой намного затратнее. 

И конечно, особый разговор – о различиях в способах и техниках декорирования керамики.

По сложности исполнения они выстраиваются примерно так: чем больше объемности и детальности в изображении, тем оно более трудоёмко и соответственно дороже стоит. То есть выполняемая на плоскости роспись кистью и гравирование в самом общем выражении менее сложна, чем резьба и, тем более, скульптурная лепка.

Выполнение скульптурной работы требует от художника постоянного внимания к уровню влажности глины и скорости выполнения изделия. Ведь вначале лепится только подобие, «прообраз» нашей будущей скульптуры. Конечно, стараемся по возможности выполнить её как можно ближе к конечному результату. Но мягкая глина не позволит нам тщательно и точно изобразить все необходимые детали. Поэтому пока – это только «заготовка», которую мы должны «собрать» иногда из нескольких десятков разных по форме и размеру частей, а часто – ещё и «склеить» с гончарным сосудом, который у нас во многих случаях является основой для скульптуры. И тут нужно заботиться о том, чтобы в материале технологически было создано единство, целостность гончарного изделия и скульптурных частей.

Затем мы должны подождать – иногда день-два, – чтобы все склейки окрепли, а наше будущее изделие отвердело: ровно настолько, чтобы мы могли бы аккуратно и тщательно, согласно нашему замыслу, вырезать и проработать все мелкие детали, создав впечатление не только изящества и тонкости, но и полной естественности переходов от сосуда к скульптуре. Здесь придут на помощь не только различные резцы, убирающие всё лишнее, но и мягкие кисточки, губки, заглаживающие глиняную поверхность.

Конечно, общий объём такой работы значительно больше и сложнее, нежели выполняемый просто на плоскости.

Разумеется, трудоёмкость – это не критерий для определения стоимости работы художника. Ведь можно сделать и «богатую», перегруженную деталями скульптуру такой аляповатой и безвкусной, что и смотреть-то на неё не захочется, не говоря уже о приобретении. И в то же время есть, казалось бы, простые и лаконичные рисунки – буквально в несколько мазков кистью, – гармоничные настолько, что притягивают и очаровывают...

Но это уже разговор о ценностях абсолютно из другой области – искусства и его личного восприятия, таланта художника.

У нашего «мастер-класса» – другая задача.

Здесь мы говорим о тех технологических тонкостях, которые влияют на цену работы «при прочих равных» обстоятельствах.

Пожалуй, здесь стоит сказать лишь о том, что у каждого художника случаются как несомненные удачные, так и «провальные» работы (несмотря на то, что первые могут родиться легко, будто играючи, а над вторыми можно долго трудиться, так и не получив в итоге желаемого). Честный художник, как правило, неудачные на его взгляд работы и продаёт гораздо дешевле. Хотя покупателю именно эта вещь может очень даже понравиться, и тогда обе стороны останутся несомненно довольны друг другом…

Давайте теперь повнимательнее рассмотрим особенности росписи по керамике.

Одна из первых серьёзных трудностей, с которыми сталкивается начинающий художник-керамист – изменчивость материалов на обжиге.

Краски и глазури, как и цвет самой глины, преображаются после обжига, и часто – непредсказуемо...

Причина в том, что в «сыром», нерасплавленном виде прозрачные глазури выглядят белыми, словно молоко или сливки, высохшая глазурь – матовая независимо от того, будет она блестящей или матовой после обжига. А поскольку прозрачные глазури – непременная основа любой цветной глазури, цвет последней получается «разбеленным», невыразительным.

Кроме того, большое значение имеет то, как положена глазурь: толстым или тонким слоем, ровно или «бугорками»; есть ли глазурь другого цвета рядом с первой или поверх неё... Всё это также проявится только после обжига. Отсюда задача: внимание, терпение, постоянный анализ и запоминание нюансов, полученных на собственном опыте: «что сделали – что получилось».

Нередко и профессиональному керамисту требуются пробы огнём, особенно когда он приобретает или самостоятельно изготавливает новую глазурь или хочет попробовать новое их сочетание. Но даже после многолетней работы каждую вещь из печи ждёшь с замиранием сердца: как-то она получилась?.. Бывают неожиданные удачи, но бывают и досадные оплошности (а они случаются, даже если прикладываешь всё возможное старание). К этому всегда нужно быть готовым.

Однако человеку часто проще и спокойнее пойти по пути противоположному, махнув рукой на тонкости и нюансы. И мы очень часто видим это и в декорировании керамики, особенно при работе с глазурями.

Глазурь – это по сути стекло. Различные потёчные глазури ведут себя на обжиге своеобразно и малопредсказуемо. Они могут смешиваться, давая новые эффекты и оттенки, ложиться слоями разной толщины, соединяться частично, образуя различные цветовые сочетания...

Это и рождает большой соблазн положиться исключительно на подобные естественные процессы. Более того, технологи всего мира давно разработали рецепты глазурей с уже готовыми эффектами: блёстками, кристаллами, включениями, переливами – автору не нужно даже экспериментировать, результат будет вполне предсказуемым!

Вот почему привлекательная на первый взгляд зарубежная керамика вскоре разочаровывает. Возникает впечатление, что большинство работ выполнены одним художником – настолько схож стиль, настолько быстро видишь повторения. Всегда хочется пойти дальше, внести в СВОЮ керамику нечто только авторское, личностное, присущее мне как художнику, если уж я беру на себя смелость именовать себя так. Ведь существует множество различных техник декора, и все они могут по-разному сочетаться между собой. И в каждую можно вносить что-то новое, если не лениться и работать вдумчиво, творчески...

Но и роспись в одной технике может значительно отличаться: быть нарочито грубой, сделанной широким, «выученным» мазком – и тонкой, детальной, выполненной с множеством оттенков.

Художник может часто повторять (пусть и с вариациями) какие-то сюжеты – и тогда они удаются легче и выполняются много быстрее, чем те, которые делаются редко или даже однократно и прорабатываются «с нуля» в плане колорита, композиции, характера и стиля.

Комбинирование разных техник – это тоже усложнение задачи.

Обратите внимание: обходится ли автор простыми средствами, пользуется считанным количеством приёмов, или стремится передать желаемый образ разными способами, причём и на плоскости, и в объёме.

А вот ещё один характерный пример: при декорировании керамики далеко не каждый художник использует возможности аэрографии – тонкого напыления красок и глазурей. Причина проста: для этого нужно довольно дорогое оборудование, специальный навык, дополнительные временные затраты и даже лишний расход красок и глазурей, которые частично распыляются по стенкам специального бокса и затем смываются. Куда проще окунуть изделие в ёмкость с глазурью или нанести глазурь крупной кистью. Однако только аэрография даёт возможность наносить нежные, равномерные, расходящиеся слои разных красок, соединять их, не смешивая между собой; получать покрытия любой желаемой толщины, а также закрывать прозрачной глазурью тонкую сложную роспись без малейшего ущерба для рисунка.

Далеко не все знают, что для росписи по керамике пригодны только особые краски: керамические пигменты. Они должны сохранять свой цвет даже при очень высоких температурах, до 1300 градусов! Создать настолько термостойкие красители очень сложно, и, несмотря на многовековые усилия технологов, художники-керамисты и к настоящему времени имеют по сравнению с живописцами довольно ограниченную цветовую палитру.

Зато у нас есть другое преимущество. Ведь эти краски потому и называются подглазурными, что они обязательно покрываются сверху тонким слоем глазури-стекла. При втором, «политом» обжиге глазурь плавится и прочно, навсегда сцепляется с керамикой, сохраняя нашу роспись даже не на века, а на тысячелетия!

Стремление облегчить процесс росписи привело к созданию надглазурных красок.
Этими красками вещь расписывается в самом конце работы, уже по слою обожжённой глазури. Сама техника росписи здесь намного проще, красочная палитра богаче, поскольку такие краски проходят обжиг только в 500-600 градусов. Но они гораздо менее стойки к истиранию и воздействию кислот, поэтому не удивительно, что подглазурная роспись в целом ценится выше.

И уж совсем простой способ нанесения росписи – деколь: напечатанное на бумажной основе изображение, которое в современных условиях легко тиражируется в любом количестве экземпляров и просто наклеивается на изделие подобно переводной картинке (хотя, возможно, и вручную!). Сейчас существуют специальные лазерные цветные принтеры для такой печати. Несведущему взгляду крайне сложно отличить деколь от тонкой ручной росписи. Поэтому хотя бы поинтересуйтесь у продавца, каким способом на изделие нанесён рисунок.

Не стоит забывать и о так называемых «холодных» красках по керамике, застывающих при комнатной температуре или небольшом прогреве при температуре 150-200 градусов, то есть в режиме обычной духовки. Выглядят такие краски ярко и сочно; расписывать ими – одно удовольствие: палитра огромная, результат сразу виден, исправления можно делать бесконечно...

А плохо тут вот что: в итоге получается вещь исключительно декоративная. С пищей контактировать она не должна, поскольку основа «холодных» красок – акрил или синтетические смолы. Да и в целом такие краски часто совершенно маскируют керамику как материал, сводят на нет все её достоинства.

О качестве обжига

Обжиг керамики бывает разным по температуре. Некоторые виды глины (легкоплавкие) достаточно раскалить до 1000 градусов, другие требуют 1200 или даже 1400 градусов (каменные массы, фаянсы, фарфоры). Если температура обжига будет низкой для определённого вида глины (например, нерадивый мастер решит сэкономить, расходуя на обжиг меньше электроэнергии), керамика всё-таки получится, но она будет слишком хрупкой и пористой. Если в слабо обожжённую вазу налить воду, через некоторое время через донышко начнёт просачиваться вода – керамисты в таких случаях говорят, что ваза «плачет» или «потеет». Это довольно серьёзный недостаток.

А ведь совсем несложно определить, насколько хорошо обожжены те вещи, которые вы хотите приобрести. Как это сделать, не наливая в них воду?..

Прикоснитесь кончиком языка к неглазурованной части донышка. Если керамика обожжена плохо, вы сразу почувствуете, что язык к ней прилипает. А получившееся влажное пятно быстро высыхает: ведь такая керамика очень пористая, она охотно впитывает воду. А вот к керамике, обожжённой качественно, язык совсем или почти не прилипает, влажное пятно остаётся на ней долго.

Керамика не только великолепно имитирует природные материалы, но и прекрасно сочетается с ними самими: камнем, деревом, кожей, самоцветами, серебром...

Однако и здесь существует как минимум две сложных задачи.
Во-первых, ни один из перечисленных материалов не выдержит необходимого для керамики обжига, поэтому нужно придумать, как гармонично и технологически грамотно соединить их с уже готовой, обожжённой керамикой. И не только придумать, но и сделать это – что всегда занимает немало времени.

Во-вторых, керамика ваша должна быть такой, чтобы она не «проигрывала» добавленному к ней самоцвету с неповторимой игрой прожилок или старому можжевеловому корню... не терялась рядом с ними, не казалась грубоватой или нарочито-искусственной.
Поэтому не удивительно, что керамика в сочетании с другими материалами, как правило, стоит дороже.

Одна из интереснейших художественных задач при работе с керамикой – как создать целостное и завершённое изделие, если замысел предполагает использование самых различных техник.

Сосуд не имеет ни начала, ни конца; ни левой, ни правой стороны. Его замкнутая поверхность к тому же сложна: она то выпуклая, то вогнутая, то расширяется, то сужается. Изображение на такой поверхности ведёт себя совсем не так, как на плоскости. Попробуйте скопировать рисунок с плоскости на сложно изогнутую поверхность – и вы получите карикатуру, отражение в «кривом зеркале».

Вы должны заранее представить, чем заполнить и продолжить эту поверхность. А если вы ещё сильно изменили форму сосуда вручную, сюжет нужно вписать даже не в сферу, а в сложно и несимметрично изогнутую поверхность. Пропорции здесь почти никогда не соответствуют реальным. Но они и не должны быть таковыми. Главное – это не должно рождать чувства фальши и неприятия у зрителя.

И ещё один важный момент.
Ограниченная плоскость холста или бумаги обозрима сразу в целом. Работа художника предстаёт перед зрителем единой. Керамическая работа имеет свою драматургию. В один момент времени вы видите лишь одну её часть. Дальше она постепенно приоткрывается, но по мере появления новых деталей сюжета исчезают только что виденные. Разворачивающийся сюжет никогда не виден целиком. Но все его детали надо совместить – не только картины, но и скульптурные элементы. Совместить так, чтобы сохранить жизнь и каждому кусочку, и работе в целом.

При работе с истинно художественной керамикой пропорции, колорит, объём и плоскость требуют внимания одновременно.
Выдержать их так, чтобы работа была гармоничной – это действительно сложнейшая, но очень увлекательная задача. Ведь керамическая вещь может заключать в себе целый маленький мир...

Но одновременно не следует забывать о функциональном назначении изделия (ручка всё же должна быть ручкой, носик – носиком...), причём необходимые полезные части должны не «выбиваться» из общего образа, а наоборот, «соучаствовать» в нём.

И, разумеется, керамист, создающий функциональные вещи, должен позаботиться и о том, чтобы они были удобными в использовании. Решение обеих задач одновременно подчас требует множества дополнительных усилий.

И ещё есть непременное условие. Конечный результат наших трудов мы увидим только после второго обжига. До этого мы можем лишь предполагать, отчасти предчувствовать.

Это означает, что «эскизов» и «набросков» в керамике быть не может. Или они будут очень и очень приблизительными. Конечно, предварительный рисунок, выполненный в размерах и пропорциях будущего изделия, помогает увидеть и детализировать образ будущей вещи. Но эскиз делается на плоском листе бумаги, а в глине, в объёме он будет неизбежно выглядеть иначе! Мы должны прислушиваться к «подсказкам» глины и менять свой замысел в процессе работы, если глина «хочет» иначе...

Изобразительные возможности в керамике гораздо богаче, чем в других видах искусства.
Но это богатство, которым нужно уметь распорядиться.

Большая удача для художника-керамиста – понимающий ценитель его искусства.

Наш «золотой запас» – это те удивительные заказчики и покупатели, которые с уважением относятся к трудностям, о которых мы здесь рассказали.

Они понимают, что заказ нужно делать задолго до предполагаемой даты и не ставят мастера в условия, при которых нет временного запаса для исправления возможных проблем, возникновение которых обусловлено технологией и часто не зависит от мастера.

Они знают, что даже при всём желании художник-керамист не сможет в точности повторить изделие-образец, тем более – вещь, понравившуюся им на фотографии. А также – что художник не сможет показать им предварительный эскиз (набросок на бумаге будет напоминать готовую керамику лишь отдалённо).

Они не ставят художнику жёстких и детальных рамок, поскольку знают, что технологически на керамике возможно далеко не всё, что на холсте или бумаге. А если и возможно – это не всегда будет выглядеть так же хорошо, как представляется заказчику в его воображении.

Доверие к мастерству и интуиции художника чаще всего даёт замечательные плоды.
И это – общая радость: и для создателя, и для обладателя.

И напоследок хочется сказать вот о чём.

Если у вас есть такая возможность, постарайтесь выбирать керамику в мастерской художника. Наш опыт даёт нам право утверждать: истинное восприятие керамики возможно только при соприкосновении с ней.

Лучший способ понять: ДА, ЭТО МОЁ! – взять сосуд в руки, вглядеться в него, ощутить... И услышать слово художника о нём, полное любви к своему творению...

Для нас же главное – увидеть ваши глаза, Услышать отклики; хотя бы отчасти знать судьбу своих работ, которые ныне разлетаются по всему миру.

Талант – это возможность создавать Искусство.

Коллекционер имеет возможность обладать тем, что создано Талантом.

Оба обладают Прекрасным.